ЗИМ, он же ГАЗ-12 – от рождения необычный автомобиль. Собственно, среди "государственных автомобилей", созданных для гаражей высших органов власти, обычных и не было. Но ЗИМ "необычнее" прочих, причем сразу по многим параметрам. Тест-драйв

Вот он – передо мной, вытянулся низко и внушительно над серой бетонкой. Сразу видно: машина не так себе, кого попало в нее не посадишь. И в то же время она не столь строга и монументальна, как ее старший "номенклатурный коллега" лимузин ЗИС-110. В плане внешности ЗИМ с его округлыми формами и мягкими линиями окон куда более демократичен. Собственно, и по сути он вышел таким – и в этом его первая "изюминка". Создававшийся как персональный автомобиль для чиновников высокого ранга (от секретаря обкома до министра), этот 5.5-метровый седан с тремя рядами сидений работал и в качестве такси и даже относительно свободно продавался частным лицам! На полчаса представлю себя одним из этих "частников" – ведь мне хочется сесть за руль, а министры и партийные функционеры ездили в ЗИМе исключительно на заднем диване.

Теснимся

Если оставаться точным до конца, находящиеся в частном владении ЗИМы тоже, как правило, управлялись наемными водителями. Все-таки покупателями этой модели были состоятельные люди – известные артисты, ученые, литераторы, военные чины и прочие представители советской элиты. Ведь ценник, украшавший машину в московском автомагазине, мог впечатлить любого: 40 тысяч рублей! Что ж, считайте меня модным столичным журналистом образца, скажем, года 1950

Тяну на себя отходящую от кузова ручку, и вслед за ней на меня наваливается тяжелая дверь. Перехватываю ее рукой и ныряю внутрь. Чтобы сесть в салон, сильно пригибаться не приходится – не зря машину проектировали для ответственных товарищей, чей дресс-код включал в себя неизменную шляпу.

Но что за ерунда – места впереди не больше, чем в Победе! Намертво встроенный в кузов диван, конечно, сам по себе великолепен – и широкий, и мягкий, и обивка что надо, но к рулю фактически приходится прижиматься.

"Баранка" – огромная, если брать ее "на девяти и на трех часах", кажется, что пытаешься обнять огромный глобус. Это хорошо – значит, крутиться на стоянках будет не особенно трудно. Педали сцепления и тормоза точь-в-точь как на Победе – тугие, малочувствительные, и для выжима их также приходится напрягать спину. Напольный акселератор – штука привычно приятная, и большой ход тут, скорее, плюс.

Слева из-под торпедо торчит вниз мощный рычаг "ручника", тоже копия победовского. Вещь вдвойне нужная, поскольку у нас на ЗИМе имеется гидромуфта трансмиссии, которая, как и ранние "автоматы", не позволяет затормаживать машину на парковке передачей. Под рулем справа красуется тонкий рычаг КПП – как же легко и мягко он ходит! Почему, к примеру, на "четырехсотом" Москвиче было так его не настроить? Правда, ход рычага сверху вниз огромен, и счастье, что переключаться нужно нечасто, – но о второй "изюминке" ЗИМа поговорим попозже.

Нежимся

Задние двери открываются непривычно даже для 1950-х годов – против хода. Диван стоит далеко позади дверного проема, и мне не показалось, что это удобно. Но внутри, в задней части салона – однозначно настоящее царство комфорта и уюта. Тканевая обивка везде (попрошу не путать мой "частный" автомобиль с обитой дерматином комплектацией такси!), глубокий мягкий диван с подлокотниками, небольшие окошки и широкие «перестенки» между ними создают прямо-таки домашнюю атмосферу. Пару дополнительных сидений-страпонтенов лучше не откидывать – занимают много места, плюс их металлический каркас привносит элемент какой-то казенности.

Такого простора и такой домашней обстановки в легковушке советский гражданин больше нигде встретить не мог. Но я, конечно же, вжившись в роль придирчивого советского "мажора", скажу, что в "членовозе" ЗИС-110 места еще больше – и в ширину, и в высоту. Во всяком случае, однажды мне при неисправном страпонтене пришлось сидеть в салоне "сто десятого" на обычном венском стуле, который водитель прихватил для меня прямо в холле одного провинциального обкома…

Официально автомобиль заявлялся как шестиместный. Не знаю, как в 1950-х считали на ГАЗе, но я бы водителя в расчет не брал: сзади можно легко сесть втроем, плюс пара человек – на откидных, а еще один – возле шофера. Позади сиденья первого ряда явно просится перегородка, отделяющая водителя от "VIP-отсека", но ее нет, несмотря на то, что все прочие параметры позволяют считать ЗИМ лимузином. Сзади – упомянутые подлокотники, три пепельницы, и даже намек на собственный климат-контроль в задней зоне имеется, в виде персонального подвода теплого воздуха от "печки". А на случай жары – опускные стекла дверей и поворачивающиеся форточки, в том числе и задние.

Разбираемся

Однако из плюшевого уюта кормового отсека возвращаюсь в тесноту водительского поста. Инструкцию по обращению с гидромуфтой изучил накануне, так что… сразу начинаю искать кнопку стартера! Да-да, это 1950-е годы, товарищи, и мода заводить двигатель поворотом ключа зажигания тогда еще не наступила. На моем раннем экземпляре кнопка пуска расположена около акселератора, и я давлю на нее ногой.

Запускается двигатель немного по-грузовому, стартер проворачивается тяжело, что и неудивительно – все-таки рядная 90-сильная "шестерка", хотя и с доработками, позаимствована как раз у ГАЗ-51. Интересна его работа на холостом ходу – массивный кузов скрадывает все вибрации, спереди доносится только почти незаметный ровный гул. Придавливание акселератора сопровождается мягким толчком кузова и усилением звука.

Итак, сцепление – в пол, длинным уверенным движением включаю передачу (кстати, вторую, как рекомендует инструкция) и, особо не заботясь об аккуратности, отпускаю сцепление до конца. Давлю акселератор раз, другой – чуть глубже, и… Ничего не происходит. Ага, только как следует прижав педаль газа, я заставляю машину неспешно двинуться вперед. Утапливаю педаль буквально в пол, обороты нарастают, ускорение тоже. Резко отпускаю акселератор, снова давлю – никаких рывков в трансмиссии. "Давно можно третью", – подсказывает владелец.

Плывем!

Переключаюсь на высшую третью передачу и снова замечаю, что на движении и автомобиле в целом никак не отражается то, как я обращаюсь со сцеплением (а с непривычки согласовать работу крупных педалей получается не очень-то деликатно). Двигатель все так же чуть слышно и мягко урчит где-то впереди, снизу – никаких толчков, никаких динамических рывков. Это и есть еще одна особенность ЗИМа, обусловленная наличием гидромуфты между мотором и сцеплением.

Но плавность работы трансмиссии – это лишь побочный эффект данного необычного устройства. Ради одного этого никто не стал бы городить огород с введением в конструкцию столь инновационного и непривычного узла, как гидромуфта. Главное ее достоинство или, если хотите, ее предназначение – максимально снизить потребность в переключении передач. И цель эта достигнута – порой кажется, что на одной передаче – второй или третьей – можно ездить хоть целый день. Вторая – это больше для города, хотя и третья позволяет двигаться на городских скоростях без дерганий, рывков и других признаков "задыхающегося" от низких оборотов двигателя. Первая передача используется чрезвычайно редко, она как своего рода "понижайка", необходимая для трогания с полной нагрузкой в подъем.

Показательно, что гидромуфта вполне успешно заменяет коробку-"автомат" и в "пробочном" режиме. Когда требуется кратковременно притормозить и тут же поехать снова, можно не выключать вторую передачу, а лишь сбросить газ и притормозить до полной остановки, а затем отпустить тормозную педаль и, увеличив обороты, вновь поехать. Интересно, что акустический комфорт в салоне практически всегда на одном уровне: низкооборотистый двигатель (максимальная мощность – при 3600 оборотах в минуту) благодаря гидромуфте не испытывает значительных нагрузок на переходных режимах, а поэтому работает в основном "не напрягаясь".

Такая гибкость и плавность работы трансмиссии гармонично сочетается с плавностью хода в целом. Подвеска у ЗИМа по тем временам самая обыкновенная: спереди независимая пружинная, сзади зависимая рессорная. И тут, и там – амортизаторы, еще рычажные, но уже двустороннего действия. Спереди дополнительно имеется стабилизатор поперечной устойчивости, но в быстрых поворотах машина все равно впечатляюще кренится. Да, о поворотах. Руль на ходу совершенно не тяжел, и точность руления на удивление неплоха.

Над неровностями же машина просто плывет. Салон настолько "абстрагирован" от дороги, что не всегда понимаешь, попало ли колесо на яму или ты удачно "промахнулся". Тут, конечно, играет роль не только мягкость рессор и пружин в сочетании с длинными рычагами, но и длинная база (3200 мм), и выгодное благодаря большому кузову (снаряженная масса 1940 кг) соотношение подрессоренных и неподрессоренных масс.

Вспоминаем

Еще одна особенность ЗИМа как номенклатурного автомобиля – его, с позволения сказать, демократичность. Мало того что машину можно было купить в магазине, так она еще служила в "скорой помощи", в такси и даже работала "маршруткой"! Благодаря этому до наших дней дожило достаточно много ЗИМов, ведь машины, списанные из таксопарков и станций "скорой помощи", по остаточной цене продавали рядовым гражданам. Самые везучие из них вовремя попали в руки реставраторов, которые подарили нам возможность и сегодня любоваться этими технически совершенными и выразительными внешне автомобилями.

Запрет на имя

Почему у машины два названия, причем оба – аббревиатуры? С самого начала индекс "ГАЗ-12" был сугубо служебным, внутризаводским. После запуска в производство машина получила товарное наименование "ЗИМ" – то есть Завод имени Молотова", как на тот момент назывался ГАЗ. Но в 1957 году партийный и государственный деятель Вячеслав Молотов попал в опалу, и завод лишили его имени. Автомобиль стали называть по заводскому индексу ГАЗ-12, буквы "ЗИМ" на шильдиках заменили на "ГАЗ". Причем говорят, что некоторые особо ретивые "пользователи" седана поменяли их даже на своих старых, ранее выпущенных машинах...

На скорую руку

Как ни странно, этот полностью удачный и даже яркий автомобиль был спроектирован, можно сказать, наспех. Потребность в отечественном автомобиле для партийных и государственных чиновников высокого ранга возникла почему-то неожиданно, моделей подобного размера (между 5.5 и 6 метрами длины) и вместимости (шесть пассажиров и три ряда сидений) не было даже в незадолго до этого утвержденном типаже модельного ряда советского автопрома.

Когда Завод имени Молотова получил правительственный заказ на производство автомобиля "среднего" (по тогдашним меркам) класса, до назначенной даты его постановки на конвейер оставалось менее 2,5 лет. Главный конструктор завода Андрей Липгарт оказался в тяжелейшем положении. Тогда он еще не «ответил» за "детские болезни"М-20 Победа, приведшие к вынужденной остановке ее производства на год, а тут – еще одна невыполнимая задача. Понимающее проблему руководство из Минавтопрома порекомендовало быстренько скопировать одну из моделей Buick, которая к тому же была в наличии. Но она была рамной, и это означало дополнительные потери времени на доводку и запуск в производство.

И под угрозой отправки в лагеря конструкторы решились на инженерный подвиг – переделать Победу с ее несущим кузовом в длинный шестиместный седан. До этого никто в мире таких крупных легковушек с несущим кузовом не строил. Для обкатки идеи взяли победовский кузов и, распилив его по центральной стойке пополам, вварили в середину полуметровую вставку. На этом "стретче" отработали элементы усиления кузова, определили степень необходимой доработки ходовой.

Подходящего двигателя тоже не было. Взяли рядную 3,5-литровую "шестерку" ГАЗ-11, предназначавшуюся для грузовика ГАЗ-51, заменили головку на алюминиевую с увеличенными подводящими каналами, использовали сдвоенный карбюратор, маслорадиатор, новые шатуны и повысили степень сжатия. Достигли мощности 90 лошадиных сил при 3600 оборотах в минуту и крутящего момента 211 Нм – не ахти для двухтонного седана, но для условий огромной страны с ее неразвитым сервисом и отсутствием высокооктанового бензина (годился А-70 и даже А-66) – вполне приемлемо.

Гениальное решение нашли по трансмиссии. Создать и запустить в серию АКПП, как того требовали партия и правительство, в двухгодичный срок да при отсутствии наработок было невозможно. И вместо "автомата" применили гидромуфту: в сочетании с обычной 3-ступенчатой "механикой" она в большой мере заменила "автомат". Будучи на порядок проще и дешевле АКПП, гидромуфта, как мы сами убедились, позволила ездить практически без переключения передач, дала машине комфортную динамику и только при трогании с места и полной остановке требовала от водителя дополнительного участия. К тому же муфте не нужны были высококвалифицированное обслуживание и сложные запчасти.

Кроме победовских компонентов в конструкции ЗИМа использовали детали и узлы от ГАЗ-51 и ГАЗ-69, в целом уровень внутризаводской унификации достиг 50 процентов. Благодаря этому удалось не просто уложиться в драконовские сроки, а создать оригинальный и успешный автомобиль.

Игорь Диброва